15 февраля прошел День операционной медсестры
15 февраля прошел День операционной медсестры. Их называют хозяйками и душой операционной, а сами врачи шутят, что операционные сестрички – это вторая жена хирурга. Они следят за всей операционной бригадой, пациентом, стерильностью и понимают хирурга без слов. В канун праздника о тонкостях работы мы поговорили с операционной медсестрой операционного отделения НЦРМБ Альфиёй Закарьяновной Миннегуловой.
«С детства я мечтала стать медсестрой, лечила всех кукол, ставила им уколы. И 41 год назад после медучилища я пришла работать в ЦРБ постовой медсестрой, мы занимались послеоперационными больными. Уже тогда мне было интересно – что происходит в операционной, как там помогают пациентам? А потом открылась медсанчасть, захотелось перейти работать туда, в новую больницу. Но заведующий Идрис Саетгараевич Валитов не отпустил, спросил: «Если в отделении найдём дневную работу, останешься?». Я ответила, что останусь и тогда он за руку привёл меня в операционную. С того дня я и работаю операционной медсестрой, уже 34 года.
Операционная медсестра – хозяйка операционного зала, которая следит за всей бригадой и отвечает там за всё. Вечером нам дают план по операциям на завтрашний день, и мы начинаем готовиться к ним уже накануне. Готовим инструменты, выбираем иголки и нитки в зависимости от того, какой орган будем оперировать. Нам врачи иногда говорят, что операционная сестра – это правая рука хирурга или даже его вторая жена. Мы должны быть собранными, внимательными, думать, как хирург и без слов понимать его - вот сейчас врач зажал кровеносный сосуд, а я должна знать, что хирург будет делать дальше – прошивать или перевязывать, и когда врач протягивает руку, я даю ему нужный инструмент. Я должна следить за всей бригадой, должна наблюдать, не потеет ли мой хирург. Но пот со лба врача вытирает обслуживающий персонал, мне этого делать нельзя – я тоже стерильна и тоже работаю с раной.
На случаи экстренных операций у нас готовы все наборы инструментов. Например, нам звонят из приёмного покоя и предупреждают – везём пациента с ножевым ранением. Мы уточняем – в какой области рана? В зависимости от того, какую травму получил пациент – в живот, в голову, в ногу – мы готовим инструменты. В отделении всегда дежурят по две операционные медсестры. Одна быстро надевает маску, шапочку, моет руки, затем вторая помогает ей надеть халат и подготовить инструменты. Одновременно в операционную бегут хирург, анестезиолог и медсестра-анестезистка».
Как было 20 лет назад?
«Раньше мы стерилизовали инструменты так – в ночное дежурство медсёстры в отделении ставили на газ по 20-30 наборов и кипятили по часу с момента закипания воды. А сейчас есть стерилизационная – мы сдаём инструменты и обратно получаем стерильные наборы. Это очень облегчило нашу работу. Ещё мы получили операционные наборы, которые позволяют нам не разрезать живот, а удалять желчный пузырь с камнями или кисту яичника через маленькие разрезы эндоскопическим путём. Появились одноразовые шовные нитки и бельё. Раньше мы сами готовили мотки – стирали, сушили, отдавали на стерилизацию.
Сейчас есть спинальная анестезия – пациенту делают укол в спину и нижняя часть тела на 3-4 часа теряет чувствительность. Пациент разговаривает, а хирург ампутирует ему ногу – пилит кость. Раньше таких наркозов тоже не было».
О страхе в операционной
«Не боюсь ни крови, ни открытых ран, переживаю только за стерильность в операционной. Мы учим молодые кадры, которые приходят к нам из медучилища, чтобы они не нарушали стерильность во время открытия упаковки с инструментами. Если всё стерильно, то я спокойна за пациента.
У нас никогда не было случаев, когда мы не досчитывались салфеток. Никогда. У нас ведётся строгий учёт салфеток и инструментов до и после операции. Когда хирург уже закончил операцию и собирается зашивать брюшную полость, мы напоминаем санитаркам, чтобы они посчитали использованные салфетки, а мы считаем, сколько осталось неизрасходованных. Хирург спрашивает: «У вас всё в порядке?» и только после утвердительного ответа начинает зашивать.
Самый большой страх – когда привозят пациента без пульса и давления. Лишь бы спасти, лишь бы выжил. Главное, чтобы доставили вовремя, а там врач сделает всё возможное и невозможное. Моя задача – вовремя подавать инструменты, чтобы хирург не ждал меня и не нервничал».
Об ограничениях на работе
«Нам нельзя носить украшения, у нас нет лишней косметики, под запретом длинные ногти и маникюр, а работать на даче можно только в перчатках».
О привычках
«Даже дома часто и долго мою руки. Ещё стараюсь, чтобы всё было разложено по своим местам, но не всегда получается».
О приметах
«Это проверено временем – если уронили на пол инструмент, то будет экстренный пациент».
О самом сложном
«За 41 год работы я видела все виды операций. Единственное желание – лишь бы у пациента не было осложнений после операций. А осложнения бывают, когда пациент запускает себя, и не сразу обращается за помощью. Иногда бывают перитониты с очень сильным нагноением. Таким пациентам делают повторные операции, их очень жалко.
Когда к нам поступает пациент из реанимации, у которого уже несколько раз останавливалось сердце, мы всё равно надеемся. Всё равно верим, даже когда видим, что шансов мало. За всё время, что я работаю, в мои смены было 2-3 случая, когда пациентов не удавалось спасти. В таких случаях вся бригада уходит с тяжёлой душой. Но такое не происходит во время плановых операций, и даже экстренные пациенты в молодом возрасте не умирают на операционном столе – молодой организм всё равно борется за жизнь. Чаще всего смертельным исходом заканчиваются те случаи, когда пациент поздно обратился за помощью».
О чуде в операционной
«Чудо происходит не в операционном зале. Да, мы оперируем пациента несколько часов, а потом за его жизнь и здоровье борются врачи и медсёстры реанимации, хирургического или других отделений. Про нас пациенты даже и не помнят. Их уже привозят полусонными, кто-то спрашивает, кто будет оперировать и сколько продлится операция, а потом анестезиолог и медсестра-анестезистка начинают вводить наркоз. Увозят пациент из операционной без сознания. Но они знают хирурга, который после операции заходит и проверяет их.
Когда бывают тяжёлые случаи, мы ведь тоже переживаем, спрашиваем у своих хирургов – как там наш больной? Выписали ли его, сам ли вернулся домой? Хочется увидеть, узнать, как судьба сложилась, но дальше мы уже не общаемся. Помогли, и слава богу, пусть пациент к нам не возвращается – значит, всё прошло без осложнений
Но знаете, мы все радуемся, когда, например, не подтверждается рак. Врач оперирует молочную железу, берёт кусочек фиброаденомы, и санитарка бежит с этим материалом в лабораторию. Оттуда нам через 10 минут дают результат. Если результат на онкологию положительный, то хирург проводит мастэктомию – удаляет грудь вместе с подмышечными узлами. А если это фиброаденома, то операция заканчивается и мы уходим с лёгким сердцем».
О случаях, которые запомнились
«Один раз привезли экстренного пациента с воткнутым в живот ножом. Мы все уже через пять минут стояли за операционным столом. Врачи скорой помощи и врачи в приёмном покое не стали вытаскивать нож, потому что могло открыться кровотечение – судя по огромной ручке лезвие задело все внутренние органы. В операционной все приготовились, анестезиолог дал команду начинать. Врач вынимает нож, а там обломок лезвия всего в несколько сантиметров. Слава богу, ни один орган не задет.
Были интересные случаи у хирурга Идриса Саетагараевича Валитова. У одного пациента в пищеводе обнаружилась опухоль. Валитов удалил пищевод, резецировал часть желудка, остаток сузил и сформировал из него пищевод. Операция длилась 5 часов. Потом пациент прожил ещё много лет и очень благодарил врача.
У другого пациента на обеих ногах все сосуды были забиты атеросклеротическими бляшками. Ноги уже были с синюшным оттенком и начинали холодеть, конечности собирались ампутировать. Но хирург Рамзис Анварович Валеев провёл аорто-бедренное протезирование и спас обе ноги. Операция началась в 9 часов утра, закончили мы около 5 вечера».
Об опыте
«Рада, что я работала с сильнейшими и опытнейшими хирургами - Валеевым Рамзисом Анваровичем и Валитовым Идрисом Саитгареевич. Многому научилась и у самой первой старшей медсестры Валентины Ефимовны Ефимовой. Сейчас тоже работаю с опытными хирургами – Рустемом Мавлетдиновичем Фасхутдиновым, Гильмулой Галимуловичем Гиниятуллиным, Робертом Рамзисовичем Валеевым, Муртазали Муслимовичем Рамазановым, Маратом Хаметсалиховичем Гатауллиным. Не хочу обидеть остальных коллег, с которыми мы работаем – у всех хирургов, урологов и гинекологов золотые руки.
Благодарна всем коллегам – мы одна команда, от тёплого отношения друг к другу зависит и результат нашей работы.
Я никогда не хотела быть хирургом и рада, что исполнила свою мечту – стала медсестрой. Видимо, моя любовь к медицине передалась и младшему сыну – он сейчас работает онкологом-радиологом в Казани. Самое главное в нашей работе – любить людей и уметь сопереживать им, каждому врачу, каждой сестричке, каждой санитарочке важно пронести это через всю жизнь».