Память о Тукае…

Память великого татарского поэта Габдуллы Тукая почтили в Министерстве здравоохранения РТ. В здании Министерства, известном в начале XX века как больница доктора Гирша Клячкина, открыта мемориальная комната Габдуллы Тукая.
Бывшая Клячкинская больница расположена на перекрестке улиц К.Наджми и Н.Островского. 26 февраля 1913 года по совету друзей сюда приходит Габдулла Тукай. Договорившись о месячной оплате лечения в 150 рублей поэт попадает под попечение докторов. Его лечащим врачом был Р.А.Лурия. В последний путь поэта проводили именно из этого здания.
В 1968 году по просьбе тогдашнего председателя Союза писателей ТАССР Гарифа Ахунова в палате Тукая "Клячкинской" больницы создается мемориальный музей. Заботу об этом маленьком музее взяла на себя заведующая кафедрой гинекологии и акушерства ГИДУВа, заслуженный работник науки ТАССР, профессор Зайнап Гилязетдинова. В те годы в музей постоянно приходят посетители, до сих пор хранится альбом, где приходившие люди записывали свои впечатления. Музей работал вплоть до 1997 года, пока больница не закрылась на ремонт.
Палата Тукая - комната, расположенная на первом этаже здания. Оба небольших окна выходят на улицу Кави Наджми. Сегодня в этой комнате располагается рабочий кабинет советника министра здравоохранения Ростислава Туишева. В то же время вдоль одной из стен, организована небольшая экспозиция, посвященная Тукаю. В коридоре рядом с дверью помещены барельеф поэта и табличка с надписью, где можно прочитать, что в этой комнате 15 (2) апреля 1913 года скончался великий татарский поэт Габдулла Тукай. На внешней стене, рядом с окнами также есть мемориальная доска.
Тукай в статье “Ике ихтар”, рассказывая о своем пребывании в Клячкинской больнице пишет: "Подчинившись настоятельному совету и требованию уважаемых докторов, я 26 февраля лег в Клячкинскую больницу. Поэтому свои обязанности секретаря журнала "Ялт-Йолт", которые с самого первого номера были возложены на меня, я передал другим людям. Поэтому я снимаю с себя ответственность за все напечатанные в журнале публикации" (“Могътәбәр табибләрнең катгый киңәш вә карарларына буйсынып, 26 февральдә Казанның Клячкин шифаханәсенә кереп яттым. Шуңар күрә үзем тәэсис итешкәннән бирле эшләп килдегем “Ялт-йолт” журналының секретарьлеген башка кешеләргә тәслим иттем. Шуңар күрә журналда моннан соң басылган һәммә мәзмуннар өчен үземне мәсьүл күрмәячәкмен” (“Тукайның тормыш һәм иҗат елъязмасы”, Казан, Тат. кит. нәшр., 2003)).
В первые же дни пребывания в Клячкинской больнице Габдулла Тукай пишет Фатиху Амирхану: "В больнице у меня спрашивают: "Почему вы не легли в больницу раньше?" Я им сказал, что считаю больницу первой станцией дороги, ведущей к смерти. Хотелось хоть немного пожить на этом свете" (“Больница хадимнәре миңа: “Ник алданрак больницага кермәдегез?” – диделәр. Мин аларга: “Без больницаны үлемнең әүвәл стансасы дип беләмез. Аз булса да дөньяда торып калыйм, дип әйттем”).
Тукая почти сразу же осматривает профессор Клячкин, который описывает его в своих воспоминаниях как человека широких взглядов, интересного собеседника.
На протяжении марта 1913 года газета “Кояш” постоянно сообщает о самочувствии лежащего в больнице Тукая. "... температура 38 С, пульс 103. В предыдущие дни температура колебалась между 36,6 и 39,7 С, пульс от 96 до 120. В последние дни ухудшений меньше. Чувствует себя хорошо, лучше, чем прежде. Не читать не может. Читает газеты" (“...эсселеге 38 С, тамыр тибүе 103. Моннан элекке көннәрдә эсселеге 36,6 белән 39,7 арасында, тамыр тибүе 96 белән 120 арасында булды. Соңгы көннәрдә алмашынулар элеккегә караганда азрак. Үзен яхшы вә элеккегә караганда уңайрак хис итә. Укымый тора алмый. Газеталар укый”).
В дни, когда Тукай находился в Клячкинской больнице, в журнале “Аң” было напечатано его стихотворение “Кыйтга” (“Көчләремне мин кара көннәргә саклый алмадым...”). Оно переполнено чувством сожаления. Складывается впечатление, что поэт осознает приближение смерти.
10 марта Тукай пишет стихотворение “Мөхәрриргә” ("Редактору"). Это одно из последних его стихотворений. Оно написано за 23 дня до смерти по случаю кампании по достойной встрече Гаяза Исхаки. Редактор Исхаки после 6 лет ссылки, тюрьмы и побега не получил разрешения возвратиться в Казань.
Состояние Тукая продолжает с каждым днем ухудшаться, но он следит за публикациями в периодических изданиях. Его друг Шихап Ахмеров пишет в воспоминаниях: "Ему очень нравилось то, что приходили справляться о его самочувствии. Если заставили его лежащим, то обязательно садился и беседовал с посетителеми сидя. Почти до самых последних дней аппетит у него был хорошим" (“Шифаханәгә хәлен белергә баруны бик ярата иде, барган вакытта яткан булса, торып утыра вә янындагы кеше киткәнче утырып сөйләшә иде. Соңгы көннәргә кадәр ашау-эчүендә бер дә алмашыну булмады, яхшы ашый һәм эчә иде”).
14 марта Тукай пишет статью “Уянгач беренче эшем” ("Чем я занимаюсь первым делом сразу после просыпания"). Это последняя объемная статья написанная им в Клячкинской больнице. В статье он критически оценивает свое творчество. Сожалеет, что написал некоторое число неудачных стихов, которые проходят через тысячи рук его читателей, обещает, несмотря ни на что напечатать сборник, в который войдут только лучшие с точки зрения поэта его стихи. Обещанный Тукаем сборник объемом в 464 страниц, куда вошли отобранные им стихотворения, вышел уже после его смерти. (“Габдулла Тукаев мәҗмугаи әсәре”, Казань, “Мәгариф”, 1914) Предисловие написал Джамал Валиди. Он сделал там всеобъемлющий обзор всему творчеству Тукая.
31 марта 1913 года около часу-двух дня к Тукаю заходит доктор Р.А.Лурия. Он внимательно осматривает больного, расспрашивает о самочувствии, утешает его словами, дающими надежду на выздоровление. Но выйдя из палаты, друзьям Тукая Шихапу Ахмерову, Амину Мустафину, Габдулле Кариеву на вопрос о состоянии больного отвечает, что находит нужным не скрывать от них, что состояние поэта - плохое, самое большее, сколько он сможет прожить - это 3-4 дня. Но говорить об этом самому больному не надо. Доктор советует друзьям Тукая не оставлять его одного. После этого постоянно навещавшие поэта его друзья ни на минуту не оставляют его одного, дежурят возле него по очереди.
Вечером 31 марта, около 5 часов состояние больного резко ухудшается. Шихап Ахмеров вспоминает, что самочувствие Тукая резко ухудшилось, он перестал есть, пить и спать... С посетителями он стал прощаться навсегда, был неразговорчив, на вопросы отвечал односложно или кивком головы.
1 апреля, по словам того же Ахмерова, часов в 11 на вопрос о самочувствии ответил одним словом “әҗәл” ("смерть"), затем после паузы добавил: "Чувствую себя плохо, наверно, не выдержу больше трех дней".
После обеда 1 апреля друзья, наблюдая ухудшение состояния Тукая, с его разрешения приглашают фотографа Г.Якобсона, который делает известные последние фото поэта. На одном он сидит, обхватив руками колени, на другом лежит на двух подушках, подложив руку под голову. Тукай всегда любил фотографироваться вместе с друзьями, знакомыми. И на этом последнем прижизненном снимке он с друзьями. В изголовье знаменитый актер Габдулла Кариев, известный писатель и общественный деятель Фатих Сайфи-Казанлы, журналист Шихап Ахмеров. Именно эти люди были с Тукаем в последние дни и часы.
Перед смертью Тукай озвучивает свое завещание: пятьсот рублей, которые должны были ему издатели, он распоряжается использовать в виде стипендии для обучения какого-нибудь татарского ребенка-сироты.
В ночь с 1 апреля на 2 е по совету доктора у Тукая на ночное дежурство остаются Ш.Ахмеров и А.Урманчеев. Утром 2 апреля Тукай предлагает вместе попить чаю. Во время чаепития происходит оживленная беседа. Когда же после чая Ахмеров и Урманчеев начинают прощаться, Тукай говорит им: "Приходите вечером, это было хорошо. Сегодня было очень приятно с вами".
(15)2 апреля в 8 часов 15 минут вечера сердце Тукая перестает биться. В это время рядом с ним был Амин Мустафин.
Начиная с 3 апреля о смерти Тукая сообщается во все редакции газет и журналов, его друзьям рассылаются телеграммы. Из всех мест, где жили татары, в том числе из Москвы и Петербурга в редакции газет и журналов начинают приходит многочисленные телеграммы и письма с соболезнованиями. В периодической печати появляются многочисленные статьи его друзей, знакомых, посвященных смерти любимого поэта. Об этих днях профессор Катанов пишет, что смерть поэта стала настоящей национальной трагедией для народа, все татарские газеты были переполнены биографическими заметками, статьями о его творчестве.
4 апреля 1913 года - день похорон Тукая. Весть о том, что траурная процессия выйдет после обеда из Клячкинской больницы распространилась среди всего татарского населения города. С раннего утра начинают собираться желающие попрощаться с поэтом. Такое разрешение им дается.
Как последний подарок любимому поэту приносятся цветы от издателей, редакций газет и журналов, друзей, студентов, артистов труппы "Сайяр", членов клуба "Шарык". На лентах, прикрепленных к цветам - последние слова прощания. После того, когда поток прощающихся схлынул, делается последнее фото открытого лица Тукая и посмертная маска.
Днем, в половине второго, тело Тукая укладывается в табут (специальное приспособление напоминающее и гроб, и носилки). Сверху прикрепляется лента со строками его же стихов.
Во дворе больницы в момент, когда траурная процессия двинулась в путь, делается фотография. Все отправляются пешком на Юнусовскую площадь для Дженазы (специальная молитва, которая читается покойнику). Там уже ждет около десяти тысяч людей, среди которых были все имамы Казани. Зариф хазрат Амирхан (отец писателя Фатиха Амирхана) читает Дженазу. После этого табут несут на своих плечах имамы. Этот момент тоже фотографируется. Тысячная толпа отправляется следом до Старотатарского кладбища. Тело Тукая предается земле. Это тоже было сфотографировано. Каждый стремился бросить горсть земли. Могила остается под горой цветов. Зариф хазрат произносит Табарак. После молитвы, по завещанию покойного Касим хазрат читает стихотворение "Мое завещание". Несколько человек произносят прощальные слова. Это ближайшие друзья Тукая, которые и занимались организацией похорон: Гильметдин Шараф, Шихап Ахмеров, Габдулла Кариев, Гафур и Каюм Кулахметовы. Гафур Кулахметов от своего имени возлагает венок на могилу Тукая.
Близкий друг Тукая Ф.Амирхан печатает в тот же день статью о похоронах поэта: "Северные тюрки хоронят сегодня своего самого великого и любимого поэта. Писатели северных тюрок потеряли сегодня самого близкого народу своего товарища. Мы провожаем сегодня народного поэта Тукая". Еще в течение нескольких месяцев в каждой газете, в каждом номере публикуются фото поэта, телеграммы соболезнования, стихи, статьи, посвященные Тукаю.